Страсбург встал на защиту гражданина Таджикистана от выдачи на пытки

Европейский  Суд  по  правам  человека  вынес  постановление по делу «Азимов против России», в котором установил, что принудительное возвращение заявителя в Таджикистан создаст риск нарушения статьи 3 Конвенции, в категорической форме запрещающей пытки. Суд также установил допущенные в отношении Азимова нарушения статьи 5 Конвенции, гарантирующей право на свободу и личную неприкосновенность.

Как сообщила NoTorture.Tj руководитель программы «Право на убежище» Института прав человека (Россия) Елена Рябинина, гражданин Таджикистана Исмон Азимов, 1979 года рождения, был задержан в Московской области в ноябре 2010 г. в связи с розыском, объявленным в отношении него таджикскими властями по обвинениям в причастности к запрещенной организации «Исламское движение Узбекистана» (ИДУ).

Между тем, отмечает правозащитница, по собственным утверждениям Исмона, религиозные вопросы никогда не были определяющими в его жизни. Он называет себя всего лишь «этническим мусульманином», по мере возможности соблюдающим основные каноны ислама, не более того.

«Что же касается ИДУ, то Азимов категорически отвергает свою принадлежность не только к этой, но и к любым другим религиозным организациям. Причину предъявления ему этих обвинений он связывает с тем, что его старший брат – один из участников Объединенной таджикской оппозиции (ОТО) времен гражданской войны в Таджикистане, который был дважды осужден за попытку свержения конституционного строя, несмотря на нашумевшее  «национальное примирение» и амнистию участников ОТО. По словам Исмона, с тех пор и он сам, и вся семья оппозиционера подвергались давлению со стороны правоохранительных органов - они жили в постоянном страхе, ночные обыски были обыденным делом.  Кроме того, в  2008 г. Исмон присоединился к сторонникам таджикской оппозиционной партии «Ватандор», которая стремится к демократическим преобразованиям в Таджикистане, и стал  участвовать в ее собраниях – что, по его мнению, также могло сыграть роль в претензиях к нему со стороны таджикских властей», - говорит Рябинина.

Сообщается также, что после ареста в России Исмон обратился за статусом беженца, в предоставлении которого ему было отказано. В ходе обжалования отказа выяснилось, что экстрадиционное дело в отношении него находилось на контроле у президента РФ. В июне 2011 г. Генпрокуратура РФ вынесла постановление об экстрадиции Азимова, не дожидаясь окончания рассмотрения вопроса о статусе беженца. Это не помешало ни Московскому областному суду, ни Верховному Суду РФ признать решение о выдаче законным, нарушив, тем самым, принцип невозвращения искателей убежища в страну исхода.

Поскольку срок содержания Исмона под стражей истекал еще до пересмотра его экстрадиционного дела в ВС РФ, решено было не допустить его освобождения:  в последний день перед этим Долгопрудненский городской суд вынес постановление о выдворении Азимова в связи с тем, что еще перед арестом он потерял паспорт и проживал в России без законных оснований.

«Неоконченная к тому времени процедура по статусу беженца и здесь ничему не помешала. В результате, вместо освобождения Исмона перевели из СИЗО в спецприемник, где он и находится с ноября 2011 г. без какого-либо пересмотра законности лишения его свободы. В течение всего этого времени оба решения о его принудительном возвращении в Таджикистан – как по механизму экстрадиции, так и через административное выдворение, – исполнению не подлежали, т.к. 23 ноября 2011 г. Страсбург приостановил высылку Азимова в соответствии с Правилом 39 Регламента Суда до рассмотрения его жалобы по существу», - продолжила Рябинина.

В вынесенном 18 апреля этого года решении Европейский Суд указал, что власти РФ не рассмотрели должным образом заявлений Азимова о риске подвергнуться пыткам на родине – их гораздо больше интересовали тяжесть предъявленных ему обвинений и некоторые разночтения в представленных им сведениях:

«… Суд усматривает, что возможные несоответствия в истории заявителя могут иметь невинное объяснение. В связи с этим, Суд отмечает, что официальные экстрадиционные запросы таджикских властей также содержат несоответствия. Так, в них иногда упоминается другое лицо вместо заявителя. Перечень обвинений, вмененных заявителю, различается в разных версиях запросов о его выдаче. Российские суды сочли, что эти несоответствия являются «техническими ошибками» таджикской стороны и не влияют на действительность запросов.  Вместе с тем суды значительно строже (вовсе не так снисходительно) отнеслись к несоответствиям в изложении событий заявителем.

Более того, Суд подчеркивает, что задачей национальных судов в таких делах является не отыскать несоответствия в показаниях иностранца или запутать  его, но оценить на основании всех имеющихся в их распоряжении сведений, обоснованны ли объективно его опасения подвергнуться запрещенному обращению в стране назначения. …

… российские суды в данном деле не смогли объяснить, чем именно выявленные ими несоответствия ставят под сомнения основные требования заявителя. Например, тот факт, что заявитель должен был узнать об уголовном деле в отношении него в 2009, а не в 2011 году, не опровергает его утверждений о риске жестокого обращения в случае экстрадиции в Таджикистан. Аналогично: тот факт, что заявитель не указал свой точный адрес в России, не имеет отношения к установлению его принадлежности к оппозиционной политической группе, члены которой регулярно подвергались жестокому обращению».

Также Суд подверг критике обстоятельства административного дела в отношении Азимова:

« Экстрадиция заявителя была «на контроле у Президента России», что подразумевает, что передача его таджикским властям (независимо от того, в результате ли высылки, либо экстрадиции) должна были рассматриваться в качестве приоритетной задачи. Все это подкрепляет утверждение заявителя о том, что власти злоупотребили своими полномочиями, санкционировав его «задержание с целью высылки», и что новое основание для задержания было названо, в первую очередь, для того, чтобы обойти требования внутреннего законодательства, которые устанавливают предельный срок «экстрадиционного ареста».

В связи с этим, Суд установил, что содержание Азимова с целью выдворения было незаконным (нарушение статьи 5(1)(f) Конвенции), т.к. не соответствовало декларируемым целям. Кроме того, отсутствие у заявителя возможности получить доступ к периодическому судебному пересмотру правомерности лишения его свободы с целью выдворения повлекло нарушение статьи 5(4) Конвенции.

Суд обязал власти РФ выплатить заявителю после вступления постановления в силу 5 тыс. евро компенсации за моральный вред и 6 тыс. евро в качестве компенсации расходов и издержек.